Состав членов АН СССР заметно менялся лишь с конца 20-х — начала 30-х годов (после целенаправленных мер большевиков по изменению ее состава) и с 60-х годов (когда в ходе хрущевских преобразований численность Академии скачкообразно возросла, что конечно, сказалось и на качестве ее состава). Таким образом, среди этой группы советского истеблишмента различаются четыре поколения:
1) доставшиеся большевикам в наследство от Российской империи,
2) избранные в АН в 1918–1928 гг.,
3) ставшие членами Академии после решительного вмешательства властей
в ее структуру и деятельность и начала регулирования ее персонального состава (1929–1964 гг.),
4) избранные в АН после раздувания ее штатов, т.е. уже в брежневское время и после.
Наука в России была занятием в высокой степени элитарным. Дореволюционный состав АН по происхождению более чем на 95% состоял из представителей образованных слоев, причем свыше 68% происходили из дворян. По национальности 3/4 были русскими, 21,5% — поляками, немцами и другими подданными империи европейского происхождения, которые традиционно составляли видную часть российской элиты. До 10% этого поколения эмигрировали, несколько человек погибли во время «красного террора», но еще больше умерли в 1918–1922 гг. от голода и болезней. Следующее поколение по своим характеристикам почти не отличалось от дореволюционного: та же доля выходцев из образованного слоя (только дворян среди них примерно на 10% меньше), тот же национальный состав. Это, впрочем, естественно, поскольку в первые годы большевикам было не до Академии, и она могла свободно избирать своих новых членов, которые были представителями той же среды, что и до 1917 г. Но в то время и статус членов АН был далеко не столь высок, как в дальнейшем.
В ходе кампании «антиинтеллигентских» политических процессов конца 20-х годов дошли руки и до Академии, в которой был наведен «порядок» в ходе так называемого «академического дела» 1929 г., когда руководство ею было фактически передано большевистской агентуре, а прежнее существовало лишь формально. Тогда же большевики впервые заставили избрать академиками своих ставленников, и с этих пор выборы все строже контролировались партийными инстанциями. Однако еще в течение нескольких десятилетий абсолютное большинство ученых принадлежали к «старой интеллигенции», и, хотя в АН попал ряд большевистских вождей и лиц даже вовсе без образования, в основном выбирать приходилось все-таки из ученых. А ученые дореволюционной формации окончательно вымерли только в 60-х годах. Поэтому состав и третьего поколения отличался от первых двух хотя и заметно, но не так уж сильно. Из образованных слоев происходило почти 80% (в т.ч. из дворян почти 37%), а к категории «старой интеллигенции» (группа А) принадлежало 94,5% (в 20-х — 30-х годах партийные круги неоднократно выражали недовольство высокой долей детей «буржуазной интеллигенции» среди ученых и аспирантов). Национальный состав изменился тоже не очень сильно, только место немцев и поляков (теперь около 9%) заняли евреи (7%), армяне и грузины (3,5%). Существенные изменения происходят только в четвертом — «брежневском» поколении, с «превращением науки в производительную силу»). Из образованных слоев по-прежнему происходят 78,5%, но теперь это в основном дети уже советской интеллигенции (группа А составляет 31,3, а Б — 46,3%) — надо сказать, что и в массе своей научные работники из всех отрядов образованного слоя в СССР были группой с наименьшей долей в своей среде «интеллигентов в первом поколении»{15}. По национальности русских было свыше 80%, евреев, армян и грузин примерно столько же, но вчетверо вырос процент азиатов (до 4%). Но и теперь по своему составу члены АН составляли среди советского истеблишмента весьма специфическую группу, мало похожую на другие. Можно отметить, что для нее характерно и наибольшая степень потомственности. Множество членов АН были не только детьми ученых, но до полусотни были детьми членов АН (а также братьями), в последнем поколении среди тех, чье происхождение известно, их доля составляла 15%.
Обращает на себя внимание, что даже среди третьего поколения академиков почти 40% получили высшее образование до революции. По возрасту получения высшего образования члены АН резко отличаются от политической элиты, средний — 23–24 года, наиболее большая группа (45–60%) получали его в нормальном возрасте (до 23 лет). Обращает на себя внимание преобладающая роль в комплектовании АН двух столичных университетов — Санкт-Петербургского и Московского. Доля окончивших первый из них в двух первых поколениях порядка 40%, затем его роль резко снижается, доля выпускников МГУ во всех поколениях примерно 25%. В последнем поколении на выпускников всех московских вузов приходится свыше половины членов АН и 15% — на ленинградские вузы, еще столько же — на провинциальные университеты и чуть более 15% — на прочие провинциальные вузы. Средний возраст защиты докторской диссертации членами АН (если не брать дореволюционный период) составлял чуть больше 40 лет, причем, если смотреть по времени их рождения, то прослеживается совершенно четкая тенденция к росту случаев защиты докторской до 34 лет включительно (по советским понятиям, в возрасте «молодых ученых») — от менее 10% родившихся в 1890-х до свыше половины родившихся в 30-х и 100% в 40-х годах.
Членство в КПСС в послевоенное время если и влияло на избрание в Академию, то не очень сильно. Никто из первого и почти никто из второго поколения академиков в партии не состоял, и даже среди избранных в 1929–1964 гг. беспартийных почти 60%, но в «брежневском» поколении — уже только четверть. Однако члены АН в основном вступали в партию в очень позднем возрасте — после 30 лет (в третьем поколении таких свыше 70%, в четвертом — около 50%), что было связано в основном с занятием руководящих постов в НИИ. Рано вступали, как правило представители общественных наук, тесно связанные с партийно-государственным аппаратом (в АН попадали и партийные бонзы, в частности секретари и заведующие отделами ЦК).
Средний возраст избрания в АН составлял в разное время 50–55 лет, при этом 2–4 % были избраны в возрасте до 35 лет и еще 5–10% — до 40 лет, но до четверти — после 60 лет (более позднее избрание свойственно, как правило, гуманитарным областям). Следует также заметить, что в брежневское время для избрания в АН надо было, как правило, занимать соответствующий пост — директора (замдиректора) НИИ, НПО, ректора вуза, главного редактора журнала, в крайнем случае зав. отделом НИИ или кафедрой в вузе, случаи избрания старших-главных научных сотрудников исключительно редки. Структура специальностей, представители которых становились членами АН со временем претерпела большие изменения в сторону неуклонного сокращения доли гуманитарных наук и роста технических и естественных. В последние десятилетия СССР на последние приходилось около 60%, свыше четверти на технические и чуть больше 16% на гуманитарные.
Некоторое число членов АН носили генеральские погоны (более всего в сталинское время — свыше 6%, позже — порядка 3%). Несколько больше входили в состав рассмотренных выше высших групп политической элиты (около 10% в третьем, 7,3% в четвертом поколении, среди родившихся в 1900-х годах таких было даже 12,4%). Репрессировались академики крайне редко, ряд таких случаев хорошо известен, но в общей массе они почти незаметны. Среди советского истеблишмента члены АН представляли, пожалуй, наиболее «комфортную» группу, уникальную тем, что им были позволены некоторые «вольности», недоступные не только рядовым гражданам, но и членам других высших групп. Наконец, они были в СССР единственной среди них группой, попадание в которую все-таки не в полной мере зависело от усмотрения советской власти, т.к. тайное голосование до известной степени могло корректировать «мнения» ЦК.
——— • ———
назад вверх дальше
Оглавление
Книги
 | swolkov.org © С.В. Волков Охраняется законами РФ об авторских и смежных правах |  |