Донское офицерство
К моменту занятия Дона большевиками в войске состояло около 6 тыс. офицеров{372} (донская артиллерия на 1 января 1918 г. насчитывала 213 офицеров){373}. Однако далеко не все они активно боролись с большевиками на стороне своего войскового атамана. По прибытии на Дон фронтовые казачьи части фактически распались, и, хотя отношение к офицерам осталось уважительным, они были лишены возможности повести их за собой. Значительная часть казаков, уставшая от войны и не испытавшая еще власти большевиков, не склонна была оказывать им сопротивление. Придя на Дон, полки расходились по станицам, с офицерами обычно прощались миролюбиво и даже сердечно. Последние, впрочем, были уверены, что испытав на себе большевистскую власть, казаки возьмутся за оружие, как сказал при прощании один из офицеров 3-го полка: «Погодите, весною нас еще позовете!»{374} Как отмечал Деникин, «донское офицерство, насчитывающее несколько тысяч, до самого падения Новочеркасска уклонилось вовсе от борьбы: в донские партизанские отряды поступали десятки, в Добровольческую армию единицы, а все остальные, связанные кровно, имущественно, земельно с войском, не решались пойти против ясно выраженного настроения и желаний казачества»{375}.
Поэтому единственной силой, которой располагало Донское правительство, были добровольческие отряды, возглавляемые наиболее решительными офицерами (в последствии ушедшими во главе их в Степной поход) и в значительной мере из офицеров же (не только казачьих) и состоявшие. Особенно прославились отряды кубанского сотника Грекова (сформированный в ноябре на базе группы кубанцев, возвращавшихся с фронта, и к концу января насчитывавший до 150 чел.), есаула Р. Лазарева, войскового старшины Э.Ф. Семилетова, есаула Ф.Д. Назарова, поручика В. Курочкина, сотника Попова (погибший в конце января у хут. Чекалова) и самый большой — есаула В.М. Чернецова{376}. Отряд последнего (сформированный 30 ноября{377}), численностью до 600 чел., успешно громил многократно превосходящие по силе красные части, но 21 января недавно произведенный в полковники Чернецов под Глубокой попал в плен и был зарублен вместе с примерно 40 офицерами и добровольцами своего отряда{378}. Существовала также Донская офицерская дружина (200 чел., в т.ч. 20 офицеров){379} и партизанская артиллерия из добровольцев: Отдельный взвод есаула Конькова и еще три — сотника Е. Ковалева, есаула Абрамова и подъесаула Т.Т. Неживова, а также Семилетовская батарея (штабс-капитан Щукин) и отдельные орудия (есаул А.А. Упорников и сотник Лукьянов){380}.
После самоубийства Каледина несколько сот офицеров во главе с ген. П.Х. Поповым (начальник штаба полковник В.И. Сидорин) ушли в Степной поход (1727 чел. боевого состава, в т.ч. 617 конных при 5 орудиях и 39 пулеметах). Состав Степного отряда был следующий:
— отряд войскового старшины Э.Ф. Семилетова (куда вошли отряды войскового старшины Мартынова, есаула Боброва и сотника Хоперского) — 701 чел.; пехотой командовал полковник Лысенков (сотнями — войсковые старшины Мартынов и Ретивов, капитан Е.А. Балихин, есаулы Пашков и Тацин), конницей — войсковой старшина Ленивов (сотнями — подъесаулы Галдин и Зеленков);
— отряд (конный) есаула Ф.Д. Назарова — 252 чел.;
— отряд полковника К.К. Мамонтова (заместитель полковник Шабанов), куда вошли отряды полковников Яковлева и Хорошилова — 205 пеших и конных;
— юнкерский конный отряд есаула Н.П. Слюсарева (помощник есаул В.С. Крюков) — 96 чел.;
— Атаманский конный отряд полковника Г.Д. Каргальскова (заместитель войсковой старшина Хрипунов) — 92 чел.;
— Конно-офицерский отряд полковника Чернушенко (заместитель есаул Дубовсков) — 85 чел.;
— Штаб-офицерская дружина ген. М.В. Базавова (заместитель полковник Ляхов) — 116 чел.;
— Офицерская боевая конная дружина войскового старшины Гнилорыбова — 106 чел.;
— инженерная сотня ген. Н.Н. Моллера — 36 чел.
Артиллерия была представлена Семилетовской батареей (капитан Щукин), батареями есаулов Неживова и Кузнецова (орудие сотника Мелихова). Штаб-офицерская дружина ген. Базавова, почти полностью состояла из бывших в отставке по возрасту генералов и штаб-офицеров. Среди участников Степного похода офицеры составляли очень большой процент причем, в т.ч. и на командных должностях, было немало и не казаков — полковники Чернушенко и Лысенко, капитан Балихин и др. Позже отряд пополнился калмыками ген. И.Д. Попова (сотни полковника Абраменкова, войскового старшины Кострюкова, подъесаула Аврамова и сотника Яманова). С пополнениями отряд вырос к концу марта до 3 тыс. чел. (2850 плюс 251 нестроевой). В самом походе потери были относительно невелики (к концу марта убит 81 чел.), но его участники были наиболее активными участниками войны и не удивительно, что большинство их (свыше 1600 чел.) погибло еще до мая 1919 г., а к моменту эвакуации из Крыма их оставалось около 400{381}.
Оставшиеся же на Дону офицеры были перебиты в Новочеркасске и других местах. Многим удалось укрыться в своих станицах и на хуторах, где они дождались весны. Отдельные офицеры создавали свои отряды из казаков, калмыков, офицеров и юнкеров и оказывали сопротивление большевикам. В беспорядочной войне, развернувшейся по всему Дону, гибли и те, кто не принимал в ней участия. Потери донского офицерства были громадны. Например, 24 февраля в ст. Платовской из отряда Гнилорыбова было убито свыше 300 человек. К оставшимся в станицах офицерам отношение стариков и большинства фронтовиков было сочувственное. «Мутила рвань, кучка негодяев, нестроевые, обозники, оставшиеся дома, подкупленная муть дна и особенно иногородние, которые, видя офицеров, шипели от злости, рисуя себе картину, как они будут расправляться с ними, линчевать, убивать». В начале апреля офицеров взяли на учет. К Пасхе положение ухудшилось, за офицерами усиленно наблюдали. При начале восстания было приказано арестовать всех офицеров{382}.
В марте 1918 г. Войсковой круг в ст. Константиновской избрал атаманом ген. П.Н. Краснова, а в начале апреля донское казачество повсеместно восстало против большевиков. Восстание в большинстве станиц руководили скрывавшиеся там офицеры. Из сальских степей вернулись и отряды П.Х. Попова. Так сложилась Донская армия. В течение всего 1918 г. она действовала отдельно от Добровольческой, и положение и роль офицеров в ней существенно отличались. Единым организмом обе армии стали только с избранием в начале 1919 г. донским атаманом А.П. Богаевского и создания Вооруженных Сил Юга России (ВСЮР).
В апреле Донская армия состояла из 6 пеших и 2-х конных полков Северного отряда полковника А.П. Фицхелаурова, одного конного полка в Ростове и нескольких небольших отрядов, разбросанных по всей области. Полки имели станичную организацию с численностью от 2–3 тыс. до 300–500 чел. — в зависимости от степени патриотического подъема в станице. Они были пешие, с конной частью от 30 до 200–300 шашек{383}. К концу апреля армия насчитывала до 6 тыс. чел., 30 пулеметов, 6 орудий (7 пеших и 2 конных полка). Она состояла из трех групп под общим командованием (с 12 апреля) П.Х. Попова: Южная (полковник С.В. Денисов), Северная (войсковой старшина Э.Ф. Семилетов; бывший Степной отряд) и Задонская (полковник И.Ф. Быкадоров). 3–12 апреля командующим был назначен генерал-майор К.С. Поляков, начальником штаба — полковник С.В. Денисов, с 5 мая ставший командующим{384}.
На 12 мая 1918 г. войсковому штабу было подчинено 14 отрядов: генералов А.П. Фицхелаурова, К.К. Мамонтова, И.Ф. Быкадорова, полковников З.А. Алферова, Ф.Ф. Абрамова, Е.И. Тапилина, Н.Н. Епихова, Г.А. Киреева, П.Н. Толоконникова, Туроверова, Зубова, войсковых старшин Старикова и Мартынова, есаула Веденеева. К 1 июня отряды были сведены в 6 более крупных групп: З.А. Алферова на Севере, К.К. Мамонтова под Царицыном, И.Ф. Быкадорова под Батайском, Г.А. Киреева под Великокняжеской, А.П. Фицхелаурова в Донецком районе и ген. Семенова в Ростове{385}. В середине лета армия увеличилась до 46–50 тыс. чел.{386}, по другим данным, к концу июля — 45 тыс. чел., 610 пулеметов и 150 орудий{387}. С августа 1918 г. станичные полки сводились, образуя номерные 2–3-хбатальонные полки, а конные — 6-ти сотенные, распределенные по бригадам, дивизиям и корпусам на 4-х фронтах: Северном, Северо-Восточном, Восточном и Юго-Восточном. Тогда же завершилось формирование Молодой армии из казаков 19–20 лет: 2 пехотных бригады, 3 конные дивизии, саперный батальон и технические части с артиллерией{388}.
Летом 1918 г. не считая постоянной Молодой армии, под ружьем находилось 57 тыс. казаков. К декабрю на фронте было 31,3 тыс. бойцов при 1282 офицерах; Молодая армия насчитывала 20 тыс. чел., Донской кадетский корпус насчитывал 622 кадета, имелось Новочеркаское училище, Донская офицерская школа (для подготовки командиров рот и сотен из офицеров военного времени, которые иначе не могли получить эти должности) и военно-фельдшерские курсы. К концу января 1919 г. Донская армия имела под ружьем 76,5 тыс. чел.{389}. Донские полки в 1919 г. имели в строю по 1000 сабель, но после трех месяцев боев их состав сокращался до 150–200{390}. В составе Донской армии была в 1918 г. железнодорожная бригада (генерал-майор Н.И. Кондырин) из 4-х дивизионов по 3 бронепоезда и 5 отдельных бронепоездов. Экипажи их насчитывали 9 офицеров и 100 солдат. В 1919 г. бригада была разделена на два полка (полковники А.Н. Рубанов и Ляшенко) по 9 бронепоездов{391}.
Офицерами в полках были уроженцы тех же станиц. Если их не хватало, брали и из других станиц, а в случае крайней необходимости — офицеров-неказаков, которым первое время не доверяли. По отзыву Краснова, младшие офицеры были хороши, но сотенных и полковых недоставало. Пережившие за время революции слишком много оскорблений и унижений старшие начальники недоверчиво относились к казачьему движению и первое время прятались по станицам и в Новочеркасске, избегая идти на фронт. Дисциплина была братская. Офицеры ели с казаками из одного котла, жили в одной хате — ведь они и были роднею этим казакам, часто у сына в строю во взводе стоял отец или дядя, но приказания их исполнялись беспрекословно, за ними следили, и если убеждались в их храбрости, то поклонялись им и превозносили. Такие люди, как К.К. Мамонтов, А.К. Гусельщиков, Р.Г. Лазарев, были в полном смысле вождями, атаманами старого времени... Офицерам «своего» полка, то есть знакомым, казаки отдавали воинскую честь. Казаки требовали, чтобы офицеры шли впереди. Поэтому потери в командном составе были очень велики{392}.
Сначала было решено не препятствовать уходу офицеров в отставку, и очень многие этим воспользовались. Однако оказалось, что резерв офицерства совсем не так велик, как предполагалось. Спасаясь от преследований, донские офицеры распылились по всей России, и было невозможно их собрать. «Кроме того, среди наличных офицеров многие были сильно утомлены физически и настолько глубоко пережили стадию своего морального унижения и оскорбления, что навсегда потеряли веру в успех дела и, следовательно, к предстоящей работе совсем не годились.» Поэтому были срочно предприняты следующие меры: 1) создана особая врачебная комиссия для проверки заявлений о непригодности к службе, 2) без всяких исключений было проведено в жизнь распоряжение (приказ №213) о командировании на фронт всех годных к строю и оставлении на административных должностях только негодных к нему, 3) открыт прием в армию неказачьих офицеров (приказ №24), 4) казачьим офицерам воспрещен переход в Добровольческую армию, а служившие там были отозваны, 5) воспрещен уход в отставку ранее 31 года, а ушедшие возвращены. На первое время армию удалось обеспечить офицерами, хотя качество их оставляло желать лучшего{393}. В дальнейшем Донская армия практически всегда ощущала огромный недостаток в офицерах (командование Добровольческой армии весьма неохотно направляло туда своих офицеров), который пополняла широким производством отличившихся в бою урядников{394}. К концу марта 1920 г., на момент Новороссийской катастрофы, донское офицерство насчитывало около 5 тыс. человек{395}.
——— • ———
назад вверх дальше
Оглавление
Книги
 | swolkov.org © С.В. Волков
Охраняется законами РФ об авторских и смежных правах |  |