Часть II
Политика советского режима
в сфере формирования советской интеллигенции
В ходе учебы состав студентов несколько менялся, так как отсев происходил в большей мере за счет выходцев из менее образованных слоев населения{214}. Это явление заметно уже в школе и между абитуриентами и студентами 1-го курса. Несмотря на явную дискриминацию при приеме, доля выходцев из образованной среды во всем контингенте студентов обычно бывает выше, чем среди студентов 1-го курса (см. табл. 83, 84, 85, 86){215}. Наиболее интересны данные о составе всего студенческого контингента по крупным регионам согласно вузовской отчетности. На дневных отделениях вузов РСФСР «служащие» составляли в 1959 г. на 1-м курсе 46,2% (среди всех студентов 65,8), в 1968 г. — 49,6, в 1977 г. — 43,0 (среди всех студентов 53,0), в вузах Казахстана в 1970–1975 гг. — 43–41% (см. табл. 87-88){216}, составляя в населении в 1959 г. 18,8%, в 1977–23%. Имеются также сведения о социальном составе студентов ряда городов, регионов и отдельных учебных заведений, которые также свидетельствуют, что доля «служащих» обычно немного меньше половины, повышаясь в ряде случаев до 60% и выше только в университетах и вузах искусств (см. табл. 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96){217}.
В ряде случаев приводились данные и о происхождении студентов ряда учебных заведений. По некоторым сведениям в 1966 г. в гуманитарных вузах выходцев из рабочих и крестьян было более 50%, инженерно-технических — 60–65, сельскохозяйственных — еще больше{218}; в вузах искусства преобладали выходцы из служащих — до 60–80% (см. также табл. 97-98){219}. В 1973–1975 гг. по выборке вузов Москвы, Ленинграда, Киева, Казани, Саратова и Воронежа выходцев из служащих оказалось — 36,7%, из рабочих — 15,5 и крестьян — 6,2%, остальные происходили из смешанных семей{220}. В 1967 г. из студентов всех средних специальных учебных заведений Свердловской области 20,2% происходили из служащих и еще 6,2% из «прочих», но при этом из студентов средних специальных учебных заведений искусства — 68,9 и 4,5% соответственно{221}.
Весомый вклад в дело «улучшения социального состава студенчества» вносили так называемые заводы-втузы и ряд вечерне-заочных институтов{222}, предъявлявших минимальные требования к качеству обучения, но зато (и именно поэтому) отличавшиеся особенно «ценным» составом студентов. Советские авторы, ратуя за всемерное развитие этих заведений, подчеркивали, что в отличие от обычных вузов «здесь картина иная — на рабочих и детей рабочих приходится 60–65% всего контингента принятых»{223}. В частности, из выпускников вечернего факультета Московского института нефтехимической и газовой промышленности в Альметьевске более 60% происходили из семей рабочих и крестьян, причем около 25% считали, что это был их единственный шанс получить высшее образование, а треть — что обучение в дневном вузе было для них маловероятно{224}. Правда, и отсев из таких вузов был наивысший. В целом только 40% «вечерников» и 32,6 «заочников» заканчивали вузы в предусмотренный срок, отсев составлял 29,4 и 39% соответственно. Отмечалось, что особенно благоприятным составом отличаются политехнические и педагогические вузы: «Рост числа технических вузов и обучающихся в них студентов ускоряет тенденцию к расширению социальной базы интеллигенции и способствует движению общества к социальной однородности. В русле этой тенденции находилось и педагогическое образование»{225}.
Надо сказать, что, несмотря на очевидные успехи своей политики, коммунистическим властям не удалось полностью достичь желанного результата — приведения социального состава студенческого контингента в точное соответствие с составом населения страны. Поэтому озабоченным этой проблемой идеологам «социальной однородности» приходилось искать какие-то оправдания неполного соответствия реальности теоретическим постулатам, а работники вузов (которые отвечали за контрольные цифры состава студентов) стремились выдать желаемое за действительное, при малейшей возможности завышая (и так немалые) цифры «рабочих и крестьян». Последнему способствовала как сама система статистической отчетности{226}, так и то, что при определении происхождения при поступлении в вуз представители ряда профессиональных групп, относимые статистикой к «служащим», часто записывались как «рабочие»{227}. В теоретических же работах, призванных продемонстрировать успехи в деле «стирания граней» вопрос о происхождения иногда совершенно запутывался{228}, а нежелательные данные, полученные в ходе исследований, обычно старались не афишировать или подать под нужным углом зрения{229}.
В целом можно констатировать, что в результате мер, предпринятых советской властью, доля студентов — выходцев из образованных слоев, составлявшая первые два-три года после революции еще свыше 2/3, стала стремительно снижаться. Уже в 1923 г. в приеме на 1-й курс их было меньше половины. В конце 20-х — начале 30-х годов выходцев из интеллигенции среди студентов вузов насчитывалось не более 20–30% (в ряде вузов, особенно технических, — иногда и менее 10%), среди учащихся техникумов — 10–15%. При этом на дневных отделениях доля их была вдвое-втрое ниже, чем на вечерних и заочных. В конце 30-х годов в силу упоминавшихся причин процент выходцев из образованного слоя повысился до 40 с небольшим, в 40–50-х годах составлял до 50–60, но затем, с введением новых льгот «производственникам» и «вторым рождением» рабфаков, вновь упал до 40–45% и в 70-е годы обычно не поднимался выше 50%. Среди принятых на 1-й курс с конца 60-х до конца 70-х годов доля выходцев из интеллигенции упала почти на 10 пунктов (с примерно 55 до примерно 45%). Среди выпускников средних специальных учебных заведений, замещавших основную массу должностей ИТР и других массовых интеллигентских профессий, выходцев из интеллигенции было в среднем не более 20%.
——— • ———
назад вверх дальше
Оглавление
Книги
 | swolkov.org © С.В. Волков
Охраняется законами РФ об авторских и смежных правах |  |