Сайт историка Сергея Владимировича Волкова

Часть II
Политика советского режима
в сфере формирования советской интеллигенции

С ориентацией на образование тесно была связана и проблема подготовки. Естественно, что лучше всего были подготовлены к поступлению в вуз выпускники дневных общеобразовательных школ и особенно — разного рода спецшкол (языковых, математических и других), которые помимо профессионального «уклона» обычно отличались еще и повышенным качеством общего образования. Однако социальный состав этих элитных учебных заведений заметно отличался от обычных (здесь 58,5% детей служащих, 34,2 рабочих и 6,1 колхозников против 32,5, 50,5 и 15,3 в обычных), что всегда вызывало крайнюю неприязнь к ним со стороны ревнителей «социальной справедливости». Отмечалось, в частности, что к факторам, действующим в противоположном направлении, чем то, которое воплощают подготовительные отделения, раздельные конкурсы и льготы сельчанам, относятся уровень подготовки в ПТУ и школах (особенно сельских), условия в семье и особенно существование спецшкол, где «состав учащихся весьма специфичен, тогда как получаемая в них подготовка дает существенные преимущества», почему и требуется «изучить сложившуюся сеть и практику комплектования спецшкол»{167}. Особо подчеркивалось, как важно принимать в вузы из техникумов, вечерних и заочных школ: «через эти каналы вуз получает пополнение, пусть небольшое, но именно из семей рабочих и служащих-неспециалистов»{168}. С начала 70-х годов проявилась тенденция к свертыванию спецшкол вплоть до полного их упразднения. Только с 1971/72 по 1973/74 учебные годы их число сократилось с 608 до 542. Любопытно, что в связи с пресловутой «реформой школы» за увеличение доли ПТУ высказывались чаще преподаватели школ и ПТУ, учащиеся ПТУ и служащие{169}, реже всего — учащиеся школ и, особенно, спецшкол (см. табл. 65){170}.

Еще одним фактором, влиявшим на формирование студенческого контингента, всегда было репетиторство (опросы в Свердловске в 1973/74 г. 1483 студентов 1-го курса и 1370 выпускного и в 1976/77 г. 1180 студентов выпускного курса показали, что репетиторами пользовались 9,5%, причем 1/4 поступавших в университет и 1/5 — в медицинский институт){171}, также носящее ярко выраженный социальной характер. По некоторые данным (Харьков, 60–70-е годы ) репетиторами пользовалась 1/7 абитуриентов, но при этом 69,2% из них — дети специалистов, 20 — служащих, 10,7 — рабочих и 0,1 — колхозников{172}. Но и в целом выходцы из интеллигенции были обычно подготовлены лучше. Наблюдалась, в частности, прямая зависимость между успеваемостью (оценками) школьников и наличием у их родителей высшего образования (%){173}:

Выяснилось, что средний балл аттестата, введенный для участия в конкурсе баллов на экзаменах, не препятствует поступлению в вузы выходцев из образованного слоя, поскольку выше, чем у детей рабочих и крестьян: у детей специалистов он составлял 4,2–4,3, у детей служащих — 3,8–4,0 и у детей рабочих и крестьян — 3,5–3,6{174}. Среди абитуриентов высокие оценки аттестата имели 87,1% детей служащих и 79,3% — рабочих. Этот разрыв увеличивался на экзаменах: на 4 и 5 сдали вступительные экзамены 80,1% выходцев из служащих и 69% выходцев из рабочих{175} (почему социологи, озабоченные «стиранием граней» отнеслись к введению «среднего балла» довольно холодно).

Наконец, важнейшим фактором являлся сам конкурс, который всегда сильно варьировался по разным вузам (иногда отличаясь десятикратно), но в большинстве случае не превышая в 60-х годах 2 с небольшим человек на место{176}. С 1970 по 1977 г. в целом конкурс в вузы упал с 243 до 225 на 100 мест, в т.ч. на дневное отделение с 269 до 245 (при этом для промышленных вузов эти показатели составили 232 и 203, транспортных — 235 и 228, связи — 212 и 196, но здравоохранения — 278 и 302, физкультуры и спорта — 218 и 227, искусства — 319 и 407) — в это время прием рос быстрее, чем число абитуриентов. Соотношение между вузом, техникумом и ПТУ, составлявшее в 1965 г. 1:1,3:1,4, в 1976 выглядело как 1:1,4:2,3{177}. За 70-е годы конкурс в вузы в среднем снизился более чем на 20%. Когда в 1969 г. подготовительным отделениям было отдано 20% приема, ожидалось, что на столько же увеличится и конкурс, однако он, против ожидаемого, снизился вдвое{178}. Причем отмечалось, что массовых повторных попыток поступления в вуз не наблюдается (по материалам Эстонии и Литвы на рубеже 70–80-х таковые составили, в частности, менее 1/10, а третью попытку совершали лишь несколько процентов){179}.

Однако этот прискорбный (с точки зрения качества подготовки специалистов) факт в советском обществе рассматривался на самом высоком уровне как ...положительный. Сам министр высшего образования Елютин на собрании актива учебных заведений говорил: «Дело в том, что условия работы высшей школы в 60–70-х гг. свели мероприятия по комплектованию студенчества к исключительно придирчивому отбору лучших претендентов. Теперь условия коренным образом изменились. В этом году, например, снижение конкурса ощутили даже традиционно популярные вузы. И это явление мы обязаны рассматривать не с ведомственных, а с общегосударственных позиций — как знаменующее собой прогресс в расширении доступности высшего образования»{180}. Это высказывание объяснялось, впрочем, традиционной социальной задачей, потому что социальный состав студентов обнаруживает прямую зависимость от высоты конкурса — доля выходцев из образованного слоя обычно относительно выше в тех вузах, где был выше конкурс (см. табл. 66){181}. Между тем конкурс снижался и в 80-е годы {182}. В 1983 г. на дневные отделения было подано 1176 тыс. заявлений (182 на 100 мест), в 1984–1149 (180 на 100), выдержало экзамены 60% (принято 638,5 тыс.), среди которых 20% «стажников» и 10% отличников{183}. Несколько вырос он только с началом «перестройки»: в 1987 г. было подано 1288 тыс. заявлений (198,6 на 100), принято 651,3 тыс., в т.ч. медалистов и отличников — 12,7%{184}.

Результатом описанной выше политики стало коренное изменение социального состава студенческого контингента. В истории этих изменений можно выделить несколько основных этапов: 1) от революции до 1928 г. (когда советская власть взялась решать вопрос комплектования учебных заведений наиболее радикальным образом), 2) от начала 1-й пятилетки до войны, 3) послевоенный период до второй половины 50-х годов, 4) конец 50-х — 80-е годы. Следует иметь в виду, что советская статистика учитывала под понятиями «рабочих», «крестьян», и т.д. как лиц соответствующего социального положения, так и их детей, только что окончивших средние учебные заведения. Социальное происхождение, как правило, известно только в отношении студенческого контингента послевоенного периода, когда проводились специальные исследования.

Первые несколько лет социальный состав студенчества не отличался существенно от дореволюционного, так как продолжали учиться и выпускались лица, поступившие в вузы в 1914–1917 гг{185}. Но приемы уже первого десятилетия советской власти сильно изменили картину. По всем вузам на 1-й курс было принято (%){186}:

Относительно больше (до 60% и более) при этом служащих и прочих было принято в университеты, социально-экономические и художественные вузы (см. табл. 67){187}.

«Классовый» прием довольно скоро сказался на социальном составе всего студенческого контингента. По всем вузам РСФСР социальный состав студентов изменялся так{188}:

——— • ———

назад  вверх  дальше
Оглавление
Книги

swolkov.org © С.В. Волков Охраняется законами РФ об авторских и смежных правах