Часть I
Рост численности образованного слоя и изменение его положения в социальной структуре населения
В довоенный период наука была сосредоточена в основном в вузах. В 1928 г. вузах работало 58,9%, в НИИ — 28,6, в административно-хозяйственных и лечебных учреждениях — 7,2, в культурно-просветительских — 5,3%. Со временем все большая доля научных работников стала приходиться на НИИ — от менее трети до войны до более половины в 60–80-е годы (см. табл. 190){72}. Как и до революции подавляющее большинство ученых работало в Москве и Ленинграде (в 1951–1955 гг. 41,4% докторов наук приходилось на Москву, 16,0 на Ленинград и еще 12,4 — на остальные города Европейской части СССР){73}. В 1977/78 г. в вузах работала треть всех научных работников — более 400 тыс.{74} При сравнительно небольшом увеличении в перспективе численности преподавателей вузов удельный вес докторов намечалось тогда довести до 7–8%, кандидатов — до 50–55%. Для должностной структуры научных работников была характерна (особено в отраслевых НИИ) высокая доля руководителей, часто превышающая доля старших научных сотрудников{75} (см. также табл. 39, 40, 41, 42){76}. Средний возраст научных работников в 1976 г. по данным СОАН составил 38 лет, средний возраст всех научных работников СССР в 80-е годы составил 42 года, кандидатов наук — 47 и докторов — 59 лет против 38, 43 и 56 в 70-е. Средний возраст академиков в 70–80-е годы составлял 69 лет, членов-корреспондентов — 63; возраст претендентов в член-корры в середине 80-х составлял 54–55 лет (см. также табл. 45){77}.
Практически для всех социально-профессиональных групп образованного слоя была характерна такая степень количественного роста, которая лишала их профессию прежнего ореола избранности и делала излишним опасения по поводу возможности замены при необходимости сколь угодно значительной их части. В 70–80-х годах все основные черты советского интеллектуального слоя, сложившиеся с 20-х годов, получили дальнейшее развитие. Продолжавшееся безмерное разбухание интеллектуального слоя (к концу 80-х годов насчитывалось 37 млн. специалистов, в т.ч. 16 млн. с высшим образованием) привело к тому, что при значительно более низком социокультурном и техническом уровне СССР по сравнению с развитыми европейскими странами, он находился на первом месте в мире по количеству врачей, инженеров, научных работников и т.д. не только в абсолютном исчислении, но и на душу населения, одновременно держа первенство по мизерности их оплаты — как по абсолютным показателям, так и относительно средней зарплаты по стране. При этом выпуск из высших и средних специальных учебных заведений превысил 2,1 млн. человек (наивысший показатель — 2118,5 тыс. отмечен в 1981 г.), общее число учащихся этих заведений приблизилось к 10 млн. (1980 г. — 9846,9 тыс.).
Важным обстоятельством бытия интеллектуального слоя стала его бюрократизация. С исчезновением настоящей бюрократии (сравнительно небольшого слоя чиновников, юридически оформленного, с конкретной и четкой иерархией, чинами и т.д.) произошла тотальная бюрократизация всего общества и в первую очередь его образованного слоя, в котором хотя никто не имел гражданских чинов, но практически каждый являлся чиновником в смысле принадлежности к системе общественных отношений, где все замкнуто на государство и любая сфера деятельности есть по сути государственная служба, поскольку других работодателей не имеется. Если до революции на государственной службе состояло менее четверти всех представителей интеллектуального слоя, то после нее — подавляющее большинство, а к концу 20-х годов (с ликвидацией НЭПа) — до 100%.
Тотальный контроль социалистического государства над всеми сферами жизни привел к невиданному разрастанию и собственно административно-управленческого слоя. Уже в конце 1919 г., несмотря на потери во время мировой и гражданской войн, эмиграцию и отпадение от России огромных территорий с многомиллионным населением, только в 33 губерниях Европейской России насчитывалось 1880 тыс. средних и 480 тыс. высших государственных служащих (вместо 576 тыс. до революции). Упадок экономики вызвал в 1918–1920 гг. сокращение административного аппарата на 20–50%{78}, однако вскоре она вновь выросла.. Перепись 1923 г. зафиксировала только в городах, без сельской местности, 1836 тыс. служащих.
Если до 1917 г. в России на 167 млн. населения приходилось менее 0,6 млн. государственных служащих, а в Германии на 67,8 млн. населения — 1,5 млн., то уже через 10 лет Германия по количеству их «на душу населения» осталась далеко позади: к этому времени там в управлении было занято 20 чел. на 1000 населения, а в СССР — 33. Таким образом, занимая по этому показателю до революции последнее место среди европейских стран, после нее наша страна уверено вышла на первое. Показательно, что уже в 1923–1924 гг. в государственном аппарате насчитывалось свыше 2000 наименований должностей вместо 600 до революции. С 1923 по 1924 гг. государственный аппарат был сокращен на 28,5%, затем последовали и еще попытки в этом направлении{79}. Однако, несмотря на сокращения, общая численность служащих государственного аппарата продолжала год от года увеличиваться и выросла с 1925 по 1928 гг. с 1854,6 до 2230,2 тыс. чел. (см. табл. 47){80}. В ходе знаменитой «чистки» 1929–1932 гг. также проводилось сокращение персонала. К середине 1931 г. через нее прошло 1,6 млн. служащих, из них около 10% было «вычищено» (РСФСР — 10,7%, Украина — 11,6, Белоруссия — 16,5, УзССР — 6,1, ТССР — 13,8%). Некоторые учреждения были сокращены очень сильно, например, Центросоюз с 4236 до 2150 чел. — на 50%{81}.
Проблема «сокращения государственного аппарата» постоянно поднималась в советское время, но ни разу даже не приблизилась к решению, потому что в социалистическом государстве она не решаема в принципе. Наиболее шумные кампании под лозунгами типа «Из канцелярии — к станку!» имели место в конце 50-х — начале 60-х годов. Планы простирались до того, чтобы переучивать служащих в рабочих и направлять их в отдаленные районы. Но и роспуск ряда министерств, перекройка органов управления и другие меры принесли смехотворные результаты. В 1960 г. по сравнению с 1958 численность государственного аппарата сократилась на 6–7%, но уже в 1963 г. — восстановилась, а со следующие года стала уверенно расти, увеличившись в 1968 г. на целую треть (см. табл. 48). И в дальнейшем после каждого «сокращения» численность государственного аппарата только еще больше возрастала. При этом наиболее квалифицированная часть специалистов концентрировалась обычно в аппарате (см. табл. 49){82}, а не на производстве. Выпускники вузов также стремились любой ценой избежать предприятий{83}. Советский строй был немыслим без бюрократизации, это та основа, без которого он не мог существовать, даже если бы примитивизм и ограниченность его политического руководства на всех уровнях не заставляли искать в ней спасения{84}.
——— • ———
назад вверх дальше
Оглавление
Книги
 | swolkov.org © С.В. Волков
Охраняется законами РФ об авторских и смежных правах |  |