Некоторые юридические аспекты
насильственной репатриации советских граждан
В.) Юридические воззрения МИДа
Неверно полагать, что юридические воззрения Патрика Дина были неизменны от начала и до конца. В них отражались разные события, дипломатические и военные, с которыми сталкивалось его министерство. Так что эти юридические взгляды имеют свою историю, как имеет ее всякий из репатриантов, насильно возвращенных в СССР. 24 июня 1944 года в Англии находилось небольшое количество русских военнопленных, но Германия еще вела активные боевые действия, и было ясно, что число таких пленных в скором времени значительно возрастет. В этот период Англия безуспешно добивалась от СССР каких-либо гарантий относительно дальнейшей судьбы этих пленных. 24 июня Патрик Дин формулировал:
В обусловленные сроки все те, с кем желают разобраться советские власти, должны... быть им переданы, и нас не касается то обстоятельство, что эти люди могут быть расстреляны или претерпеть более суровое наказание, чем это предусмотрено английскими законами.
Патрик Дин исходил из того, что немецкое правительство может применить «репрессии» по отношению к английским военнопленным, которые все еще находились у немцев. Такие действия решительно запрещаются Статьей 2 Женевской конвенции 1929 года, которую подписали и Англия, и Германия. Имелось Государство-Протектор (Швейцария), в обязанности которого входил надзор за выполнением этих условий. Не совсем ясно, на какой именно стадии министр иностранных дел Иден воспользовался юридическим советом МИДа. Кабинет военного времени первые рассматривал вопрос о репатриации русских военнопленных 17 июля 1944 года, а юридический совет Дина был дан тремя неделями раньше. Казалось бы, МИД решил вопрос о насильственной репатриации всех русских военнопленных до решения кабинета о насильственной репатриации, принятого в окончательном виде 4 сентября 1944 года. В сентябре же Дин так излагал юридические воззрения правительства:
Несмотря на условия Женевской конвенции, солдат, взятый в плен армией своей страны в тот момент, когда он находится на службе во вражеской армии, не может перед лицом своего правительства и закона своей страны претендовать на протекцию Конвенции. Мы наверняка не признали бы такого права за английским гражданином, взятым в плен в момент его службы в немецкой армии. Если такой субъект взят в плен союзной армией, союзное правительство имеет право передать его без всяких условий его собственному правительству, не нарушая при этом Конвенции. Избрав иной путь, мы поставили бы себя в затруднительное положение по отношению к союзным правительствам, и они имели бы основания обвинять нас в попытке укрыть возможных предателей от наказания, положенного им по законам их страны
Совет этот был дан вскоре после решения кабинета о насильственной репатриации, незадолго до конференции «Толстой» в октябре 1944 года, когда вопрос о насильственной репатриации всех русских в Англии был решен на уровне министров. В своих юридических рассуждениях Дин, похоже, путает два совершенно разных аспекта — отношения между СССР и его гражданами, служившими в армии врага, и отношение к русским гражданам, находящимся в руках союзников Предшествующая государственная практика в мирных договорах XIX — XX веков либо отрицала репатриацию беженцев помимо их воли в страну их происхождения, либо разрешала проводить такую репатриацию на условиях амнистии, оговоренных в таком договоре, либо отказывала перебежчикам в статусе военнопленных, тем самым исключая их из репатриации как военнопленных.
Дин заявляет, что союзные правительства имеют право безоговорочно выдавать плененного солдата, служившего во вражеской армии, его правительству. Не совсем ясно, считает ли он такое положение аспектом политики Англии или же аспектом международного права, но похоже, что он склоняется ко второму Здесь перед ним возникает новый вопрос — об отношениях между воюющими союзными странами, одна из которых пленила граждан другой, служивших во вражеской армии Это совершенно иная проблема Дин утверждает, что выдача такого солдата его собственному правительству не является нарушением Конвенции. С юридической точки зрения это положение сомнительно. Помимо вопроса о том, имеется ли в государственной практике обязательство не выдавать перебежчиков их собственным правительствам, есть еще вопрос о юридическом праве применения силы для выдачи таких лиц их собственному правительству, когда они взяты в плен во время службы во вражеской армии и считаются военнопленными. Сложившаяся ситуация представляется беспрецедентной. Юридический ответ на этот вопрос зависит от применимости Гаагских инструкций 1907 года к воюющему союзнику, взявшему в плен перебежчика в момент его службы в армии противника, и к вражеской воюющей стороне. Здесь решающим критерием является не национальная принадлежность пленного, но его служба в армии вражеской стороны. Тот факт, что такой человек не может пользоваться статусом военнопленного, оказавшись в руках своего собственного правительства, из армии которого он бежал, думается, не лишает его этого статуса, когда он в момент своей службы во вражеской армии попадает в плен к воюющему союзнику государства его происхождения.
Вероятно, Дин в цитированном выше высказывании не учитывал, что такой воюющий союзник может быть связан юридическим обязательством не выдавать перебежчиков государству, из которого они бежали, даже если это государство и является союзником Страны Задержания. Воюющий союзник имеет юридические обязательства перед вражеской стороной в отношении лиц, взятых в плен во время их службы во вражеской армии или при ней, даже если такие лица являются перебежчиками из союзной страны, откуда они родом. Германия и Англия были связаны Женевской конвенцией 1929 года и Гаагской конвенцией 1907 года. Ни в одном из этих документов национальное происхождение лица, взятого в плен, не является определяющим фактором при решении вопроса о правомочности статуса военнопленного, и оба документа обязывают страны-участницы гуманно обращаться с военнопленными. Насильная выдача таких лиц является нарушением этого обязательства. Две воюющие союзные страны не могут обойти это обязательство, заключив соглашение, по которому Страна Задержания соглашается выдать, при необходимости — насильно, лиц, находящихся в ее руках и имеющих право на статус военнопленного, воюющей стороне, подданными которой являются выдаваемые лица. Такое соглашение недействительно, так как одна из подписавших его сторон серьезно нарушает положение военного права о должном обращении с военнопленными, зависящими от вражеского государства. Это нарушение затрагивает третью сторону: воюющего противника. Таким образом, по этой договоренности одна из сторон получала право нарушать принципы гуманного обращения с военнопленными. Дело усугублялось тем, что стране, осуществлявшей выдачу военнопленных, было известно, что этих людей в стране их происхождения почти наверняка ждет смерть или жестокое наказание.
США и Великобритания заключили в Ялте 11 февраля 1945 года идентичные, хотя и сепаратные, договоры о выдаче представителям СССР всех советских граждан, «освобожденных» англо-американскими армиями:
Все советские граждане, освобожденные войсками, действующими под Британским Командованием, и все британские подданные, освобожденные войсками, действующими под Советским Командованием, будут, незамедлительно после их освобождения, отделяться от вражеских военнопленных и содержаться отдельно от них в лагерях или сборных пунктах до момента передачи их соответственно советским или британским властям в пунктах, согласованных между этими властями.
Это означало серьезную победу советских властей. Им удалось добиться того, чтобы вопрос о размещении английских военнопленных, освобожденных из немецкого плена Красной армией, решался параллельно с вопросом о советских гражданах, взятых в плен англо-американскими силами в момент их службы во вражеской армии. Кроме того, формулировки соглашений не давали возможности для свободного передвижения «освобожденных» лиц до их окончательной выдачи соответствующим властям. Что еще важнее — гражданство здесь превращено в решающий критерий выдачи, а слово «освобожденный» в применении к советским гражданам, взятым в плен союзными войсками, совершенно теряет всякий смысл. Взаимность, которую так отстаивали советские власти в Ялтинских переговорах, была достигнута. Англия и США не смогли включить формулировку о добровольной репатриации или должном обращении с «освобожденными» при выдачах. Условия соглашений были сформулированы столь однозначно, что не давали никаких возможностей для сколько-нибудь вольной интерпретации их. США на ранних стадиях переговоров не соглашались на насильственную выдачу; Англия же согласилась, на уровне министров в Москве и на уровне послов в Лондоне, еще до заключения Ялтинского соглашения.
——— • ———
назад вверх дальше
Оглавление
Документы
 | swolkov.org © С.В. Волков
Охраняется законами РФ об авторских и смежных правах |  |